[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

[1] С грацией угря – в оригинале Шан Цинхуа сравнивается с жареным амурским вьюном (Misgurnus anguillicaudatus) 泥鳅 (níqiu).

[2] Приблизившись к Юэ Цинъюаню и Шэнь Цинцю, он остановился рядом с ними, словно заняв своё законное место – в оригинале 鼎足而立 (dǐngzú érlì) – в пер. с кит. «они образовали ножки треножника» – то бишь, образовали трёхполярный баланс сил.

[3] Железу не стать сталью 恨铁不成钢 (hèn tiě bù chéng gāng), в образном значении — «предъявлять человеку слишком высокие требования» или «хотеть сделать из кого-то человека».

[4] Выросшую девушку не стоит держать дома 女大不中留 (nǚ dà bù zhōng liú) — идиома, означающая, что девушку нужно поскорее выдать замуж.

[5] Веер из пальмового листа (или душистого тростника) 蒲扇 (púshàn) – возможно, именно этот веер упоминается в романе У Чэнэня «Путешествие на Запад»: «Мы достигли Огнедышащей горы, но перейти ее невозможно. Я спрашивал местных жителей, и они сказали мне, что у какого-то праведника по прозванию Железный веер есть веер из бананового листа. Стоит только взмахнуть им, и огонь погаснет. Я отправился на розыски и узнал, что этот праведник не кто иной, как супруга Князя с головой быка и мать Красного младенца. ... Она взмахнула своим веером, меня подхватил бешеный вихрь и, как видишь, принес сюда. Я только что спустился с вершины этой горы, за которую мне удалось зацепиться». (пер. с кит. А. Рогачева)

[6] Не менее трех чи толщиной — т. е. не менее метра. Чи 尺 (chǐ) — единица длины, равная около 32,5 см.

[7] Самоуверенный лидер 邪魅狂狷酷炫狂霸了, где 邪魅 (xiémèi) – в пер. с кит. «бесовщина», 狂狷 (kuángjuàn) – конфуцианское понятие «чересчур страстный и чересчур холодный»: увлекающийся и равнодушный; фанатичный и опасливый (уклоняющийся от пути середины в активную или пассивную крайности), 酷炫 (kùxuàn) – жаргонное «крутой», 狂 (kuáng) – «бешеный, сумасшедший, безудержный», 霸 (bà) – князь-гегемон, тиран, деспот, узурпатор.

Глава 78. Лица из прошлого

— Дело не в этом, — ответил Шэнь Цинцю.

— Тогда в чём? — продолжал настаивать Ло Бинхэ.

— Сперва нужно покончить с нашей задачей, — заявил Шэнь Цинцю, заслоняясь веером. — Обсудим это позже.

— Хорошо. — Ло Бинхэ нехотя отнял руку со слабой улыбкой и тихо добавил: — …В любом случае, у нас будет много времени, чтобы это обсудить.

Каждый из заклинателей не мог отделаться от чувства, что в гуще темных ветвей, травы по пояс высотой, за грудами мертвенно-бледного щебня копошатся бесчисленные невидимые глазу создания. Проблески жадных зелёных глаз и шепчущие вздохи окружали их, словно волны подступающего прилива.

Теперь все не сговариваясь признали, что роль лидера лучше препоручить Ло Бинхэ — за все время следования даже самые непримиримые его противники не решались издать ни звука [2]. В присутствии Ло Бинхэ таящиеся в тенях демоны либо не решались пошевелиться, либо ударялись в паническое бегство.

Одним словом, к ним будто пожаловал дух поветрия собственной персоной [3]…

И это божественное вмешательство немало поспособствовало тому, что они достигли места назначения куда быстрее, чем предполагалось.

При виде смерча тёмной энергии вздымающегося к небесам посреди поля клубящегося белого тумана любой имеющий глаза понял бы, что тут не обошлось без демонического вмешательства.

Вход в пещеру был сокрыт густой тёмной порослью, подобной кущам дремучего леса, и эманации от неё исходили такие, что даже стоящего неподалеку пробирал озноб. Группа заклинателей приблизилась к пещере в некоторой нерешительности.

Что и говорить, все они ожидали, что для того, чтобы добраться до этой локации, им придется изничтожить по меньшей мере восемь сотен вражеских генералов и тысячу демонов, не говоря уже о неисчислимых ядовитых тварях, а также преодолеть многие другие опасности, которых они не в силах даже вообразить.

Ну ладно тысячи врагов, но могли бы их хотя бы для вида сбрызнуть кровью перед столкновением с верховным БОССОМ?

— Думаю, нам не стоит очертя голову кидаться в пасть зверя, — наконец изрёк общее мнение один из глав школ.

— Да, лучше сперва разведать ситуацию, — тотчас присоединился к нему другой.

— С этим не поспоришь, — бросил Ло Бинхэ.

Он ещё не успел договорить, когда Мобэй-цзюнь внезапно пнул Шан Цинхуа, отправив его в свободный полёт.

Он только что пнул его в… в… в…

Пред изумленным взглядом Шэнь Цинцю Шан Цинхуа скатился в пещеру, чтобы произвести «разведку».

Спустя мгновение мёртвой тишины, из пещеры раздался истошный вопль.

Действуя с быстротой молнии [4], Шэнь Цинцю отбросил закрывающие вход лозы, чтобы последовать за прочими заклинателями, ворвавшимися в пещеру.

— Вот мы и встретились вновь, горный лорд Шэнь, — поприветствовал его знакомый голос.

Синьмо торчал в скальной трещине в дальнем конце пещеры, из которой непрестанно изливались волны тёмной энергии и клубы лилового дыма. Влетев на всей скорости, Шэнь Цинцю чуть не врезался в сидящего на глыбе серо-голубого камня Тяньлан-цзюня.

Падающий в пещеру приглушённый свет достаточно ясно обрисовывал верхнюю часть тела Тяньлан-цзюня, при виде которой многие из последовавших за Шэнь Цинцю заклинателей невольно втянули воздух.

Теперь-то Шэнь Цинцю понял, отчего так заорал Шан Цинхуа.

Хоть улыбка Тяньлан-цзюня не утратила благородной сдержанности, вся правая половина его лица обратилась в темную массу полуразложившейся плоти, придавая его благосклонной усмешке невыразимо жуткий оттенок.

Левый рукав был предсказуемо пустым — видимо, приставить то и дело отваливающуюся руку больше не было возможности.

Эта жалкая картина, подобная лампе, в которой иссякло масло, порядком расходилась с тем, что ожидал увидеть Шэнь Цинцю, направляясь на битву с главным злодеем.

При этой мысли он не удержался от того, чтобы украдкой бросить взгляд на лицо ученика — однако ему предстала лишь маска неколебимого равнодушия, надёжно скрывающая любые эмоции.

— По правде говоря, я ожидал, что вас будет куда больше, — бросил Тяньлан-цзюнь, задумчиво склонив голову. — Как некогда на горе Байлу — сотни мастеров против одного.

— Ты только посмотри на себя, — фыркнул настоятель Уван. — На что ты похож — ни на человека, ни на демона — так что все твои приспешники разбежались от отвращения. Разве нам требуется больше народу, чтобы разобраться со столь жалкой тварью?

— Да, моих приспешников тут и правда нет, — тихо признал Тяньлан-цзюнь. — Зато есть мой племянник.

Эти слова ещё не успели сорваться с его губ, когда в сумраке пещеры мелькнула зелёная тень — и вот перед заклинателями предстал Чжучжи-лан, заслонив собою Тяньлан-цзюня.

При виде него Шэнь Цинцю вынужден был признать,